Вентиляторные бои тяжеловесов русской фантастики, кажись, немного поутихли, можно чего-нибудь и обдумать…
Вообще, я считаю, что автор вправе распоряжаться результатом своего творчества. Правда, в отличие от сторонников цопирайта, не могу из этой фразы выбросить ни слово «автор», ни слово «своего». И есть еще один момент, который с необходимостью подразумевается, но почему-то многими напрочь игнорируется: кроме прав, свобод и прочего, человек также ограничен объективными законами действительности. Если у вас есть живой баран, вы можете его зарезать и получить тушу баранины. Но если у вас есть туша, живого барана вы не получите — и не потому, что законодательство не догоняет новейшие американские разработки, и не из-за злобных пиратов, а в соответствии с объективными законами природы. Так вот, опубликованное произведение нельзя сделать неопубликованным, тут работают, конечно, не биологические механизмы, а социальные, но они столь же реальны. И возможности автора что-то сделать с опубликованным произведением так же объективно ограничены.
Далее. Цопирайт вполне себе был работающим механизмом, пока для тиражирования требовались организация и производственные мощности. И он никогда не мог сколь-нибудь эффективно проконтролировать любое копирование, например, переписывание от руки. Причем тут еще интересное разделение на коммерческое и некоммерческое использование — и в общественной оценке, и в возможностях контроля — по очевидным причинам государственные машины заточены на то, чтобы коммерческая деятельность была государству прозрачна и подконтрольна, тогда как регулировать то, что профита не несет, рвутся (рвались?) далеко не все — собственно, контроль некоммерческой деятельности (за исключением, естественно, прямых угроз самому государству и общественному порядку) до недавнего времени считался одним из определяющих признаков тоталитаризма. Так вот, поскольку тиражирование требовало существенных затрат, оно не могло быть иначе как коммерческим, и цопирайт работал.
И вот внезапно случился технический прогресс, и выяснилось, что тексты копируются. Без специального (т.е. мало кому доступного) оборудования, мгновенно и бесплатно. Конечно, копируются так не только тексты, но об этом позже. При этом коммерческое использование и тиражирование чужой «интеллектуальной собственности» государством давится достаточно легко, было бы желание — любое предприятие вообще-то отчитывается о том, какая деятельность чего ему принесла, и эта система en masse вполне работает. Но абсолютная доступность копирования породила массовое некоммерческое распространение, чтобы сколько-то притормозить которое потребуется самый что ни на есть тоталитаризм, причем не по сталинским рецептам, а по литературным — из «Мы», «1984», вот это всё… Нужно контролировать личную жизнь так же плотно, как коммерческую, и даже еще плотнее — поскольку в последней достаточно видеть финансовые потоки, а здесь — любые информационные. Да и справится ли «большой брат»? Честно говоря, сомневаюсь — вода дырочку найдет.
Что касается «защиты от копирования» техническими средствами, это к ученицам гуманитарных классов коррекционной школы, ну или к той разновидности маркетологов, для которой отсутствие мозга является необходимым критерием профпригодности.
Теперь вернемся от высоких технологий к нашим баранам, т.е. к сторонам конфликта. Это только на первый взгляд кажется, что сторон тут две, и это — правообладатели vs. ператы+халявщики. Т.е., конечно, обе этих позиции имеют место быть, но вот с какой стати их проблемы должны интересовать кого-то еще — совершенно непонятно. На самом деле, стороны, чьи интересы должны быть учтены, другие — это: а) авторы, поскольку именно они создают некие ценности («ценности» тут достаточно условное понятие, постольку, поскольку их кто-то таковыми готов считать); б) покупатели, поскольку они вносят в отрасль «всеобщий эквивалент», сиречь деньги; и в) третьи лица, чьи законные интересы не должны пострадать в результате «побочных эффектов» принимаемых решений.
Поясню по третьему пункту: человек может не читать никаких пейсателей и прочую совесть макулатуры, но в дивном новом мире победившего цопирайта весь его входящий трафик будет отслеживаться, чтобы гарантировать, что он их не читает, и весь исходящий — что не распространяет. Это и есть нарушение его естественных прав. В реальном мире пока до такого не дошло, но «закон о блокировках», разрешающий внесудебную цензуру интернета — точно такое же нарушение. Самое интересное, что здесь пострадавших непричастных куда больше, чем правоторговцев и ператов вместе взятых.
Теперь к покупателям-потребителям — за свои деньги они, во-первых, хотят пользоваться всеми благами цивилизации, во-вторых, не хотят переплачивать за бумагу. Точнее, хотят платить за бумагу, если им нужна бумага, а не только текст. Иными словами, им нужен файл, причем непривязанный к устройству. Но файл — сущность нематериальная, соответсвенно, рассматривать его надо не как товар, а как услугу. А какая главная характеристика услуги? Уже оказанная услуга ничего не стоит. Да-да. Рыночная стоимость файла с текстом равна стоимости копирования, т.е. ноль. И это верно для любой услуги. Но тем не менее сфера услуг существует, причем давно, и как-то системному кризису не особо подвержена. А все просто: услуга продается до того, как оказана. Это необязательно означает, что и оплата производится до, достаточно принятого обязательства оплаты. Что это означает в нашем случае? То, что оплата должна взиматься, когда файла с текстом еще нет. Вообще, т.е. в пределах теоретической досягаемости потребителя — нет. А теоретическая досягаемость определяется техническими возможностями… Итак, нам надо продавать через интернет файл, которого в интернете нет. Не который мы пытаемся оттуда удалить, поскольку удалить что-то из интернета нереально, а которого нет. ИЧСХ, эта модель вполне работает и называется мудреным буржуйским словом краудфандинг. Или простым русским — подписка. В узком смысле эти термины немного различаются, но в широком (и с точки зрения экономической модели) — одно и то же.
На этом месте обычно возникает два возражения, и оба пустые. Первое — конечно, хорошо краудфандить, если ты Перумов, и тебя все знают, а армия фанатов ждет новой книги, а каково новичкам без раскрутки? Ответ прост: новичкам так же, как и по старинке. Никакое издательство не заплатит новичку столько, сколько стоят трудозатраты на написание книги, и не будет вкладывать бешеные бабки в раскрутку новичка. Начальный выход к читателю новичку в любом случае не принесет денег, будь то через халявную сетевую библиотеку, или через издательство.
Второе возражение применимо уже не только к новичкам: а чего это автор будет заниматься продажами, рекламой и прочей не имеющей отношения к творчеству хренью — его дело писать. Ну да, более того, я вполне понимаю писателя, который не хочет никак менять свою деятельность, поскольку результат его работы — текст, который собственно такой же текст, как и во времена Гуттенберга, поменялись только носители. Но нельзя понять и принять аналогичную позицию издателя, результатом работы которого является уже не текст, а услуга по его донесению до потребителя, в качестве которой изменившиеся носители играют ключевую роль. Это как почтовая служба, которая во времена реактивных самолетов строит бизнес на ямщиках. «Почте России» можно, у них монополия, но издательства-то вроде не монополисты пока. Вообще, бизнес — штука такая: или ты делаешь что-то, что пользуется платежеспособным спросом, или нахуй с пляжа. Ну, или имей честность признаться, что ты не бизнесом занимаешься, а социалистическим паразитизмом.
Так вот. Да, сбором денег, презентациями, рекламой и проч. должны заниматься не авторы, а издательства. Да, в стоимость книги входит не только сырой текст, но и корректура, редактура, иллюстрации и верстка, но в чем проблема заложить их стоимость в краудфандинг? И, кстати, возвращаясь к начинающим, — никто не помешает такому «издательству нового типа» заниматься и раскруткой перспективного новичка, опираясь на свою — издательскую — репутацию.
Отдельный вопрос, будут ли такие организации похожи на издательства — со штатом сотрудников, вложениями в торговую марку и т.д., или скорее на агентства, с привлечением тех же корректоров и редакторов не из штата, а «на проект». Впрочем, рынок разберется, да и скорее всего, обе формы жизнеспособны.
Что же касается бумажной книги, ее как раньше покупали для украшения полок, так и будут покупать. Можно сразу относить к сувенирной продукции. Вымрут только дешевые одноразовые издания на серой бумаге, да и хрен с ними.
Примерно те же соображения применимы и к другим видам творчества, где автор — конкретный человек, или небольшой коллектив. Т.е. в первую очередь — к музыке. Причем в этой области краудфандинг практически уже стал мейнстримом. Впрочем, музыкантам полегче — привычней делать шоу, а шоу для краудфандинга полезно. Сложнее с фильмами, впрочем, нет оснований полагать, что схема «краудфандинг+кинотеатры» окажется менее выгодной, чем действующая «кинотеатры+суды»…