Птицы (и не только) в большом городе

2021.05.23 • Иван Шихалев

До недавнего времени животные с точки зре­ния боль­шин­с­т­ва людей четко де­ли­лись на до­ма­ш­них и ди­ких. Прав­да, эту идиллию нарушали мыши, кры­сы и та­ра­ка­ны. А также воробьи, вороны, го­лу­би и прочие син­ан­т­роп­ные виды.

К настоящим диким их отнести не всегда по­лу­ча­ет­ся: так, например, сизый го­лубь (Columba livia)¹ прак­ти­чес­ки не живет вне населенных мест, что уж го­во­рить про до­мо­вую мышь (Mus musculus) или серую крысу (Rat­tus nor­ve­gi­cus)…

При этом синантропность как признак не яв­ля­ет­ся чем-то однозначным, а рас­пре­де­ля­ет­ся пла­в­но — от ус­лов­ной домовой мыши до ус­лов­ной мы­ши по­ле­вой (Apo­de­mus agrarius), которая в об­щем-то тоже не брез­гу­ет потырить че­ло­ве­че­с­кие припасы, но в домах и других постройках не се­лит­ся. Кстати, и в об­рат­ную сто­ро­ну можно говорить о непрерывном распределении — го­род­с­кие кош­ки на Ближ­нем Вос­то­ке скорее синантропные, чем домашние, хоть и от­но­сят­ся к бе­з­ус­лов­ным Felis catus².

Меня же интересуют не столько отдельные виды, сколько городские био­це­но­зы как целое. Тема эта весь­ма обширна и, как ни странно (на самом де­ле нет), стала активно исследоваться, а затем и по­пу­ляр­но излагаться, относительно недавно. Подозреваю, и сейчас сред­ний го­ро­жа­нин очень слабо себе представляет все природное разнообразие буквально в паре шагов от дома.

Немного истории

Совсем до

Времена до появления постоянных поселений нас, пожалуй, не особо интересуют. Хотя я бы не стал ис­клю­чать того, что какие-то птицы (врановые, например) или звери целенаправленно со­про­вож­да­ли группы людей, чтобы доесть недоеденное, да и со­ба­ки, вероятно, прежде чем стать прирученными, какое-то время сосуществовали с человеком как спутники. Но биоценоза ко­чевья и стоянки не со­зда­ва­ли, а оставались в рамках существующих.

Все изменилось с началом ведения постоянного хозяйства.

Сельское хозяйство с самого начала — это серьезное вмешательство в окружающую среду. Уже ко­че­вое скотоводство силь­ней­шим образом изменяет ландшафт, сводя леса с одной стороны, и за­час­тую создавая пустыни, с другой. Однако за не­и­ме­ни­ем постоянных поселений от се­го­д­ня­ш­ней те­мы оно все еще далеко. Хотя здесь уже, я уверен, появляются постоянные па­даль­щи­ки и мусорщики.

Деревня

Где-то в неолите появляются постоянные поселения, окруженные полями и садами. И раз по­яв­ля­ет­ся оп­ре­де­лен­ное место, где есть какая-то жизнь, можно говорить и об определенном био­це­но­зе этого мес­та. Правда, подробностей жизни в тех ранних по­се­ле­ни­ях я не знаю, поэтому немного общих со­об­ра­же­ний и перескочим в почти современность.

Общие же соображения таковы: по сравнению с дикой природой деревня оказывается полна (кро­ме периодических голодных лет) тем или иным зерном, овощами и проч., причем почти не­за­ви­си­мо от се­зо­на. Все это хранится где-то более-менее за­щи­щен­но от крупных животных, но вполне доступно для мелких. Мыши, крысы, воробьи… начинают свой путь как облигатные син­ан­т­ро­пы. На них охотятся кошки и, да в общем-то, больше никто на них не охотится. Все, кто по­круп­нее, или одо­маш­ни­ва­ют­ся, или вытесняются далеко за околицу.

Впрочем, сокращение разнообразия растительности дает эво­лю­ци­он­ный пинок на­се­ко­мым, с ко­то­ры­ми, конечно, человек ста­ра­тель­но борется, но в целом вредители скорее про­цве­та­ют, а на них кормятся мелкие насекомоядные птицы, не привязываясь тем не ме­нее так силь­но к человеку, как зерноядные и па­даль­щи­ки — во-пер­вых, потому что на­хо­дят­ся на сту­пень даль­ше от соб­с­т­вен­но человеческих дел, а во-вторых, потому что вы­нуж­де­ны уле­тать на зиму.

Нельзя не отметить, что именно сельское хозяйство подарило нам та­кие прекрасные таксоны, как вредители и сорняки.

Вообще, деревенское отношение к живой природе можно охарактеризовать как пре­дель­но пра­г­ма­тич­ное. Бо́льшая часть окружающего мира рассматривается или как помеха, или как ресурс. При этом «тра­ге­дия общин» — это все же крайний случай, чаще ресурсы используются более-менее рационально (на до­с­туп­ном уровне рациональности, правда). Ре­к­ре­а­ци­он­ная роль природы практически не рас­смат­ри­ва­ет­ся: те же сады — это в первую очередь плоды/ягоды, а не цветы.

Если подытожить, то о деревне как о биоценозе можно сказать следующее:

• Определяющим остается окружение — исходные климат и ландшафт.

• Видовое разнообразие сильно снижено, но общая биопродуктивность примерно та же.

• Ресурсы концентрируются, как пространственно, так и по экологическим нишам — тут густо, а там пусто.

• Формирование биоценозов не целенаправленное, происходит естественный отбор син­ан­т­роп­ных видов.

• Полевые работы ведутся в определенное время, причем посевные приходятся на период ак­тив­но­го гнездования и вы­ве­де­ния птенцов. В остальное время шумовое загрязнение и вообще бес­по­кой­с­т­во остается на фоновом уровне.

• Кошки. В пределах поселений гнездящимся на земле птицам приходится туго. Преимущество по­лу­ча­ют гнездящиеся на де­ревь­ях и в кустарниках.

Или совсем коротко: немногие экологические ниши оказываются насыщены ресурсами, а дав­ле­ние хищ­ни­ков сильно снижено, исключая места, доступные для кошек. Это приводит к про­цве­та­нию от­дель­ных видов, таких как, например, воробьи. При этом резкого разрыва с ок­ру­жа­ю­щи­ми био­це­но­за­ми не происходит, и птицы, обычные в соседних лесах, так же (чуть более или чуть ме­нее) обычны и в деревне.

Доиндустриальный город

На самом деле мало, чем отличается от деревни. Можно отметить наличие с одной стороны не­хо­зяй­с­т­вен­ных зеленых угол­ков — парков и декоративных садов, с другой — совершенно «бес­при­род­ных» участков. Но принципиально ни те, ни другие рас­кла­ды не меняют.

Индустриализация и урбанизация

А вот это уже совсем другое дело. Индустриальные города по­лу­ча­ют несколько прин­ци­пи­аль­но новых факторов.

• Загрязнение. Дышать дымом и питаться химикалиями ока­зы­ва­ют­ся готовы далеко не все.

• Шум. Совершенно другого порядка, чем в деревне и до­ин­дус­т­ри­аль­ном городе.

• Размывание

  • суточных циклов,
  • сезонности.

  Причем если ночная активность города практически для всех оби­та­те­лей идет в боль­шой минус (ну, крысам, пожалуй, по ба­ра­ба­ну), то зимняя — это уже более ком­п­лек­с­ный фактор.

В общем и целом, добавляется сильнейший отбор на ус­той­чи­вость к загрязнениям и шуму. Шум, кста­ти, сам по себе очень важный фактор, сразу вы­но­ся­щий за ско­б­ки, например, всех певчих птиц. Схо­жие процессы³ про­ис­хо­дят и в сельской мест­но­с­ти с раз­ви­ти­ем механизации, применения ми­не­раль­ных удобрений и пестицидов (а вот се­зон­ность там остается).

И сама по себе урбанизация как укрупнение городов тоже не остается без последствий:

• Городская среда отрывается от окружения. Конечно, какие-то переходные зоны в при­го­ро­дах еще остаются, но на сис­те­мы в центре города они уже влияние не оказывают.

• Зеленые участки внутри больших городов становятся сильно изолированными. Достаточно круп­ные парки могут жить и развиваться довольно успешно, но каждый по своему.

• Концентрация населения приводит к тому, что отходы жизнедеятельности уже не могут быть пе­ре­ра­бо­та­ны природными механизмами (даже если взять только отходы жиз­не­де­я­тель­но­с­ти без уче­та плохоразлагаемого мусора). Свалки растут и становятся отдельным типом биоценозов.

• Формируются стаи одичавших собак.

Собственно отсюда можно отсчитывать начало феномена больших городов как совершенно спе­ци­фи­чес­ких экосистем, определяемых внутренними процессами куда сильнее, чем связями с внеш­ни­ми эко­сис­те­ма­ми. И начало это неприглядное. Однако, кроме простого обеднения биоценозов, можно ви­деть и примеры специфического приспособления к новым ус­ло­ви­ям, самый, пожалуй, из­вест­ный из ко­то­рых — «промышленный меланизм» березовой пяденицы (Bis­ton betularia) в Англии⁴.

Наши дни

Сейчас уже можно без сомнений и кавычек го­во­рить о пост­ин­дус­т­ри­аль­ном мире. На тех­но­ло­ги­чес­ких и эко­но­ми­чес­ких его пред­по­сыл­ках я ос­та­нав­ли­вать­ся не бу­ду, но и в рам­ках заданной темы есть на что об­ра­тить вни­ма­ние.

Урбанизация продолжилась, мегаполисы про­дол­жа­ют рас­ти, вбирая в себя и при­го­ро­ды и со­сед­ние некогда са­мо­сто­я­тель­ные города. Ближ­ние при­род­ные био­це­но­зы отсекаются от окру­же­ния скоростными широкими дорогами, раз­вяз­ка­ми, раз­лич­ны­ми ин­ф­ра­струк­тур­ны­ми со­о­ру­же­ни­я­ми и т.д. Леса пре­в­ра­ща­ют­ся в лесопарки.

Таким образом, с одной стороны, огромные территории находятся под по­с­то­ян­ным воз­дей­с­т­ви­ем человека, и это воздействие определяет развитие био­це­но­зов. С другой стороны, кон­цен­т­ра­ция энер­гии в мегаполисах такова, что в их центральной части буквально климат от­ли­ча­ет­ся от ок­ру­жа­ю­ще­го мира.

Загрязнение остается, безусловно, серьезной проблемой, но… Для развитых стран это теперь про­б­ле­ма Китая, а для Рос­сии — про­б­ле­ма территорий с добывающей промышленностью, в пер­вую оче­редь — моногородов, хотя и не только. По срав­не­нию с раз­ви­тым индустриальным об­щес­т­вом ны­неш­ние мегаполисы намного пригодней для жизни.

Что касается Китая, я думаю, в экологическом плане они проходят путь Японии, причем в силь­но смяг­чен­ном варианте.

Схожая картина и в сельском хозяйстве: вторая зеленая революция, во-первых, уменьшила ис­поль­зо­ва­ние различных ядов в це­лом, а во-вторых, изолировала в значительной степени с/х-про­из­вод­с­т­во от окружающей среды. Хотя тут ситуация не­ус­той­чи­вая — желание «органик»-фа­на­тов и ГМО-фо­бов накормить всех древними пестицидами представляет собой серь­ез­ную по­ли­ти­чес­кую силу.

Благодаря нормальному человеческому стремлению к комфорту уровень шума тоже местами сни­жа­ет­ся. Собственно в ме­га­по­ли­сах основной источник шума — это транспорт, который ста­но­вит­ся все ти­ше и чище, но при этом самого транспорта ста­но­вит­ся больше…

Тут мы имеем свежий пример (не было бы счастья…) влияния шума: в Екатеринбурге в 2020 году мно­ги­ми было отмечено очень большое, относительно предыдущих лет, количество птиц, причем не ог­ром­ные стаи ворон, а множество самых разнообразных мелких птах. Пред­став­ля­ет­ся, что ключевым мо­мен­том стало то, что жесткая фаза локдауна пришлась как раз на время гнездования, таким образом пти­цы, во-первых, вообще стали вить гнезда в го­ро­де, а во-вто­рых, благополучно вывели птенцов.

Что принципиально и существенно изменилось, так это осознанность и какая-никакая це­ле­на­прав­лен­ность воздействия. В эко­ло­ги­чес­кой сфере, конечно, бытует множество мифов и за­блуж­де­ний, но то, что взаимодействие человека с живой природой в го­ро­дах проговаривается на со­з­на­тель­ном уров­не и, время от времени, учитывается при планировании — это факт.

Понятно, что уменьшение загрязнения, в том числе шумового, и осознанность — это скорее пре­ро­га­ти­вы развитых стран, но они за­да­ют тон, если угодно — моду, и в целом развитие в этом на­прав­ле­нии идет везде, хоть и неравномерно.

Итого мы имеем: большие города формируют собственные биоценозы, с существенно другими ус­ло­ви­я­ми и факторами отбора, чем окружающая «дикая»⁵ природа. При этом сугубо не­га­тив­ные фак­то­ры, типа загрязнения и шума, понемногу снижаются, при­чем эти вопросы уже по­па­ли в сфе­ру об­щес­т­вен­но­го внимания и вряд ли в обозримом будущем из нее выпадут. Го­род­с­кая сре­да фор­ми­ру­ет­ся все более и более целенаправленно, так что обсуждение этих тем мо­жет и иметь ре­аль­ные последствия.

Привязка к местности

Карта Парижа

Большой город на то и большой, чтобы содержать в се­бе разного типа ланд­шафты, разной степени ур­ба­ни­за­ции, доступности для горожан, «воз­рас­та» в пла­не вре­ме­ни без существенных пере­ус­т­ройств и про­с­то при­год­но­с­ти для не­че­ло­ве­че­с­кой жизни.

Почти деревня

Старые коллективные сады или частный сектор на ок­ра­и­нах с прилегающим ле­сом, не бла­го­ус­т­ро­ен­ным под парк. От настоящей деревни отличается бли­зо­с­тью боль­ших дорог, активно ис­поль­зу­е­мой железной до­ро­ги и прочих со­о­ру­же­ний, ме­ша­ю­щих «бес­шов­но­му» пе­ре­хо­ду в «ди­кую» природу. С другой сто­ро­ны, ско­рее всего отсутствует настоящее сельское хо­зяй­ст­во с его боль­ши­ми пло­ща­дя­ми монокультур.

Тем не менее, если нет какой-нибудь промзоны или большой свалки под са­мым боком, развитие био­це­но­зов примерно де­ре­вен­с­кое, т.е. определяется диким окружением со сдвигом в сторону все­яд­ных мусорщиков, птиц, гнездящихся в кус­тар­ни­ках, а также на чердаках, под карнизами и т.д. В при­ро­де такие птицы гнездятся в дуплах, которых в лесу все-таки по­мень­ше, чем подходящих мест в де­ре­вен­с­ко­го типа застройке. Да и кус­тар­ни­ки в гуще леса не особо растут. Крупных жи­вот­ных нет, мел­кие хищ­ни­ки водятся, но их давление все же поменьше, чем «на воле».

За счет полива и удобрений продуктивность садов и огородов по растительной биомассе может быть и боль­шей, чем снаружи, а за растениями подтягиваются насекомые, за ними птицы. Видовой состав все-та­ки определяется окружающей средой, но с вы­ше­о­пи­сан­ным сдвигом.

Неизбежные неблагоприятные для птиц факторы — шум (от автомобилей и ж/д) и кошки.

Возможные проблемы можно описать как смещение баланса в ту или иную сторону: в сторону сель­с­ко­го хозяйства с активным ис­поль­зо­ва­ни­ем химикалий, тщательным уничтожением сорняков и про­чих остатков дикости; или же в сторону города — строй­ки, большие дороги и прочие элементы ка­мен­ных джунглей. Дело в том, что хороший кустарниковый биотоп вырастает не быс­т­ро, и даже тра­вы после того, как большие площади перекопаны до камня и глины, затягивают эту глину не сразу. Еще одна по­тен­ци­аль­ная опасность — возникновение поблизости стихийной (или не очень) свалки, ко­то­рая не только разрушает нор­маль­ный биоценоз непосредственно под собой, но и притягивает не сли­ш­ком приятных постояльцев, типа ворон и чаек, ко­то­рые на­чи­на­ют разорять гнезда мелких птиц и тво­рить прочие непотребства.

Малые водоемы

Они, конечно, не только в садах и на окраинах встречаются. Так что и к последующим раз­де­лам оно тоже применимо.

Водоемы — это, во-первых, дополнительная экологическая ни­ша (или ниши) сами по себе, а во-вто­рых, источник воды для не­ко­то­рой окружающей площади, что тоже положительно ска­зы­ва­ет­ся на би­о­про­дук­тив­но­с­ти и разнообразии. Если во­до­ем не совсем лу­жа, там с боль­шой вероятностью за­ве­дут­ся утки, при наличии ры­бы — и чайки. А вот другие пти­цы — уже далеко не факт — ле­бе­ди пред­по­чи­та­ют более тихие места (хотя и они в го­ро­дах бы­ва­ют при­корм­лен­ные, но это скорее в специально ор­га­ни­зо­ван­ных пар­ках с ухо­жен­ны­ми пру­да­ми, а не на малых во­до­ем­ах); поганки, по мо­им наблюдениям, любят относительно боль­шую воду. Ку­ли­кам нужен специфический береговой биотоп, ко­то­рый скла­ды­ва­ет­ся да­ле­ко не всегда…

Но в любом случае, даже самый маленький водоем привлекает всякую живность, если он чистый.

А вот в плане устойчивости к загрязнениям водная среда берет самое плохое, как от воз­ду­ха — за­гряз­не­ния распространяются бес­пре­пят­ст­вен­но, а не локализуются на срав­ни­тель­но малой пло­ща­ди, так и от почвы — если что-то попало в водоем, само по се­бе оно не улетучится. В общем, чув­ст­ви­тель­ность водоемов ко всякой гадости велика, и малых водоемов это особенно ка­са­ет­ся (прос­то потому, что вредное действие загрязнений сильно зависит от концентрации).

И отдельно стоит заметить, что опасна в том числе обычная бытовая химия.

Говоря о водоемах, нельзя не упомянуть один из немногих случаев, когда не человек доставляет не­при­ят­но­с­ти природе, а на­о­бо­рот. Это комары, которые в тех самых водоемах активно раз­мно­жа­ют­ся. Возникает большой соблазн их чем-нибудь от­ра­вить. Позыв понятный, но не­а­дек­ват­ный. И не только потому, что отравлены будут не только кровососы, но и, в первую оче­редь, по­то­му, что комары-то уж как-нибудь да выживут. Личинки комаров питаются микроорганизмами, им дос­та­точ­на лю­бая не­пере­сы­ха­ю­щая (за срок их развития) лужа, банка или еще чего. Отличнейшим об­ра­зом (и круглогодично) комары раз­мно­жа­ют­ся в под­ва­лах некоторых многоквартирных домов⁶. И в са­до­вой застройке они найдут подходящие места.

При этом дышат личинки комаров воздухом. Таким образом, им подходит любая вода с микро­ор­га­низ­ма­ми, даже если в ней поч­ти нет кислорода и много всякой мути.

Зато личинки стрекоз дышат жабрами и очень чувствительны к качеству воды. А именно личинки стре­коз — главные поедатели ли­чи­нок комаров в малых водоемах (в больших — скорее рыбы, ко­то­рым так же нужна чистая и насыщенная кислородом сре­да). Таким образом попытки избавиться от ко­ма­ров, отравляя водоемы, могут привести (и приводят) к увеличению их ко­ли­че­ст­ва⁷.

В порядке лирического отступления.

Можно заметить, что разная неприятная живность гораздо лучше переносит плохие условия (шум, за­гряз­не­ние и т.д.), чем более сим­па­тич­ная и интересная. Крысы и тараканы не дадут соврать. Тому есть па­роч­ка объяснений.

Во-первых, наше восприятие. С одной стороны, досаждают именно чересчур расплодившиеся жи­вот­ные, а не редкие и раз­но­об­раз­ные. С другой стороны, если птица питается на помойках, то и ас­со­ци­и­ру­ет­ся она с помойкой.

А во-вторых, здесь работает положительная обратная связь — более расплодившиеся имеют бо́льшие шансы выжить при различных неблагоприятных изменениях. Все живое на самом деле имеет не­ко­то­рый резерв приспособления, но резерв этот вероятностный. То есть, если мы возьмем для при­ме­ра ка­кой-нибудь яд, к которому в принципе возможна устойчивость, пусть у одного процента особей, то от мно­го­ты­сяч­ной популяции останутся десятки, что при быстром цикле размножения поз­во­лит эту по­пу­ля­цию вос­ста­но­вить, а в популяции из пары десятков особей не останется никого, или единица. И здесь разнообразие не спасает: пусть у нас «на раёне» популяция из пары тысяч воробьев и такое же в со­во­куп­но­с­ти количество разных мелких певчих птиц; прошлись отравой, осталось пара де­сят­ков во­ро­бь­ев и пара десятков прочих птиц, но разных — в каких-то видах пара, в каких-то тоже па­ра, но од­но­го пола, в ка­ких-то одна особь, в каких-то ни одной… На следующий год воробьев уже сот­ня с лиш­ним, а прочих — никого и нет.

Ну и, конечно, пищевая, гнездовая и прочие специализации устойчивости не способствуют.

Злая природа

Раз уж зашла речь о комарах…

Природа тоже может быть источником неприятностей, и на окраинах я бы, пожалуй, выделил в пер­вую очередь клещей с их эн­це­фа­ли­том и лайм-бореллиозом. В жарких местностях сюда же можно от­нес­ти комаров и москитов с малярией, разными ли­хо­рад­ка­ми и т.д.

Во-вторую — болезни, переносимые грызунами. В нашем климате это не очень актуально, но уже чуть-чуть южнее, в степной зо­не — весьма и весьма. При этом простых способов избавиться от грызунов, не унич­то­жая вообще все живое, не существует. В кон­тек­с­те садов и окраин, пожалуй, главное — это ми­ни­ми­зи­ро­вать соприкосновение с ними, не оставлять доступной еду и так далее. Есть еще «эко­ло­ги­чес­кий» вариант — не мешать хищникам сдерживать грызуньи популяции… Но это не так-то прос­то, хищники вблизи человеческого жилья чувствуют себя неуютно.

И сами хищники могут нести проблемы в виде бешенства. Болезнь крайне опасная (100% летальность без сво­е­вре­мен­но­го вмешательства), но, к счастью, не слишком распространенная (именно в силу ле­таль­нос­ти) среди диких животных и пе­ре­да­ю­ща­я­ся только с укусом.

Что касается непосредственной опасности от хищников, типа волков (Canis lupus) и медведей (Ursus arc­tos), а так же просто круп­ных диких животных, таких как кабаны (Sus scrofa) или лоси (Alces alces), то она невелика — как правило эти звери человека бо­ят­ся и близко к жилью стараются не подходить. Впро­чем, их могут приманить открытые помойки с пищевыми остатками, осо­бен­но медведей и ка­ба­нов. Следовательно — таких помоек быть не должно. Не только поэтому, конечно.

Лесопарки и иже с ними

Еще один тип ландшафта на окраинах мегаполиса. Сю­да я отнесу, пожалуй, не толь­ко официальные ле­со­пар­ки, но и прочие участки в недавнем прошлом ди­кой природы, слабо задетые строительством и ка­кой-ли­бо хозяйственной де­я­тель­нос­тью, но активно ис­поль­зу­е­мые для отдыха, спорта и т.д. По сути, это вся лег­ко­дос­туп­ная «природа» вокруг города. От соб­ст­вен­но парков от­ли­ча­ет­ся сте­пенью осознанного вме­ша­тель­ст­ва че­ло­ве­ка — что выросло, то выросло.

Какой там биоценоз понятно — тот же и в окру́ге, толь­ко обедненный за счет тех видов, которые не вы­нес­ли вытаптывания, шума и мусора. Зато любители по­мо­ек и попрошайки могут и увеличить свое присутствие, особенно, если на че­ло­ве­чес­ких тропах раз­ме­ще­ны кормушки.

Кошки там не ходят, поэтому есть шанс и у видов, гнездящихся на земле. Правда, мо­жет случиться ак­тив­ный выгул собак…

Основные проблемы для диких обитателей лесопарка я уже назвал: вы­тап­ты­ва­ние, шум и мусор. Учи­ты­вая, что две по­след­ние — проблемы и для посетителей тоже, с ними можно и нужно бороться. И во­все не запретами и штрафами в первую оче­редь. Гораздо эффективней (и дешевле, если посчитать) не­ко­то­рое минимальное благоустройство удобных для прогулок и пик­ни­ков мест с тем, чтобы ос­тав­ши­е­ся незатоптанные места стали еще менее затоптанными и замусоренными. И, само собой, ре­гу­ляр­но вывозимые емкости для мусора. А вот что стоит ограничить административно, так это въезд, вклю­чая мотоциклы (осо­бен­но мотоциклы). К сожалению, я не знаю способа сделать тропу или до­рож­ку пригодной для велосипедов и од­но­вре­мен­но непригодной для мотоциклов… Еще один мо­мент — нужно учитывать желание людей, скажем, устроить пикник не на ожив­лен­ной дорожке и не на мас­со­во заполненной другими компаниями большой поляне, а более камерно. Если же это не учи­ты­вать, они все равно будут находить небольшие изолированные полянки, но вот организованных урн там не будет.

Альтернатива благоустройству, конечно, есть — целых две: можно объявить определенное место за­по­вед­ни­ком и тратиться уже на его охрану, или можно смириться с превращением его в стихийную свалку.

А можно перегнуть палку с благоустройством и превратить лесопарк в парк, что само по себе и не­пло­хо, а иногда неизбежно — если город растет в этом направлении, но ведет к еще большему сни­же­нию биоразнообразия и требует бо́льших усилий/денег на поддержание порядка.

Парки, скверы, дворы

Тут уже имеем специально, планово посаженные де­ре­вья, газоны, клумбы и так далее, то есть не бла­го­ус­т­рой­ст­во поверх природы, а полностью ру­ко­твор­ная сре­да. Кроме того, здесь предполагается пол­ная доступность территории для лю­дей (ну, кроме слу­жеб­ных зон, которые как раз не зеленые).

И главная проблема тут в хорошо укорененном убеж­де­нии, что раз у нас ис­кус­ст­вен­ная среда, то все дол­ж­но быть перекопано-свежепосажено, почищено и по­стри­же­но. И вроде бы хорошо бы, чтоб певчие пти­цы во­ди­лись, но не дай бох на газоне какая гу­се­ни­ца на­ри­су­ет­ся. В реальности, правда, все не так уж пло­хо, но ис­клю­чи­тель­но по недосмотру и не­воз­мож­но­с­ти про­кон­т­ро­ли­ро­вать, на­при­мер, верхний ярус.

Я утрирую, конечно, но не очень сильно.

Неизбежные проблемы внутригородского парка — шум, пыль и выхлопные газы. С этим мало что мож­но сделать, разве что посадить максимально густые и вы­со­кие деревья по периметру. Мусор — на­про­тив — убирается (ну, должен уби­рать­ся) по определению.

А что сделать можно? Пойдем сверху вниз.

• Верхний ярус — кроны деревьев. В кронах гнездятся такие птицы, как, например, зяблики (Fringilla co­e­lebs) и чижи (Spinus spi­nus); в дуплах деревьев — большие синицы (Parus major) и поползни (Sitta eu­ro­pa­ea). И многие другие.

  В более-менее крупных парках с этим обычно все в порядке, а вот в более мелких насаждениях лю­тое кронирование со­всем не редкость. И это проблема. На самом деле, взрослое дерево — это не толь­ко организм, но и целый биотоп, ко­то­рый кронированием практически уничтожается. И глав­ная проблема, что растет оно медленно, а уж вырастить не толь­ко са­мо де­ре­во, но и пра­виль­ное гнездопригодное дупло в нем… К счастью, можно вешать скворечники, ис­кус­ст­вен­ные дуп­лян­ки и по­лу­дуп­лян­ки. Но все же полноценное зрелое дерево полностью искусственным не за­ме­нишь.

  Вообще-то, и уже мертвое большое дерево — это целый биотоп, но ок, для парков и прочих зе­ле­ных насаждений не очень под­хо­дит. Хотя случаи бывают разные…

  Конечно, проблема хрупких ветвей существует и что-то с ней делать надо. По всей видимости, за­ме­няя хрупкие виды де­ре­вь­ев (тополя в первую очередь) в городе на менее хрупкие. И, вроде бы, в последнее время это стало доходить до лиц, при­ни­ма­ю­щих решения™…

  А вот кронирование «чтоб не мешало проводам», на мой взгляд, говорит только о том, что при пла­ни­ро­ва­нии (неважно, че­го именно — прокладки проводов или посадок) недостаточно по­ду­ма­ли. Или об отсутствии планирования как такового.

• Ярус кустарников. И здесь гнездится довольно много птиц. Например, коноплянки (Linaria can­na­bi­na) и садовые славки (Sylvia borin). Непосредственно под кустарниками гнездятся серые слав­ки (Syl­via communis) и многие виды пеночек (Phylloscopus).

  Тут все может быть очень по разному. С одной стороны, кустарники и растут быстрее, чем деревья, и стригут их обычно не на­лы­со. С другой — этот ярус больше страдает от непосредственного кон­так­та с людьми, шума и прочего беспокойства. По моим личным впечатлениям, по крайней ме­ре в пар­ках Екатеринбурга с кустарниками все более-менее неплохо. По­э­то­му просто отмечу, что этот ярус тоже важен для биоразнообразия (а еще есть такая замечательная вещь, как живые из­го­ро­ди — и красиво, и в хозяйстве полезно).

• Нижний ярус — земля, трава и т.д. О берегах во­до­ем­ов еще поговорим от­дель­но. На земле и в гу­ще трав гнездятся на удивление многие певчие пти­цы: например, чеканы (Saxicola), коньки (Anthus) и, обратите внимание, со­ло­вьи (Luscinia luscinia).

  Кроме того, травяные биотопы — важнейшее место для кор­меж­ки. Это и тра­во­яд­ные насекомые, и се­ме­на. Думаю, многие наблюдали щеглов (Car­du­e­lis car­du­e­lis) именно на ре­пей­ни­ке или чер­то­по­ло­хе.

  И здесь все плохо. Газон — неважная замена раз­но­травью.

  Хотя я в принципе понимаю сложности с луговыми биотопами в городах. С хо­ду могу назвать ал­лер­гии, пожароопасность и клещей, а также чув­ст­ви­тель­ность к вытаптыванию и проблемы с убор­кой мусора (его просто не ви­д­но до весны). Но, может быть, есть какие-то способы ре­ше­ния?.. В прош­лом году известный пустырь на Фурманова–Бе­лин­с­ко­го оказался не тро­нут ни­ка­ким благоустройством, в результате приютил массу птиц и вообще выглядел волшебно по го­род­с­ким меркам.

  Что до газонов, то с ними проблема исключительно рукотворная. Уже давно стало общим местом, что:

  • Нельзя скашивать траву под ноль. Вот вообще нельзя. Десять сантиметров — самый минимум.

  И добавлю:

  • Не нужно убирать скошенную траву (а чтобы она не валялась неэстетично, нужно ровнять чаще, то есть мельче).

  • Аналогично опавшие листья и хвою тоже не нужно убирать. Листья, помимо прочего, нужны для нормального раз­ви­тия грибов — симбионтов тех самых деревьев. Деревья будут здо­ро­вее, выше и зеленее, если под ними вообще ни­че­го не тро­гать. Они миллионы лет эво­лю­ци­о­ни­ро­ва­ли именно в составе больших и сложных систем с грибами и про­чи­ми поч­во­би­он­та­ми.

  Вообще, стоит помнить, что почва — это не мертвый субстрат, характеризующийся только хи­ми­чес­ким составом, а слож­ней­ший биоценоз сама по себе. Почву надо по сути выращивать вмес­те с тем, что на ней.

• Водоемы и их берега. Понятно, что водоплавающие птицы и гнездятся где-то на воде или рядом. По­ган­ки (Po­di­ceps) строят пла­ву­чие гнезда, лебеди (Cyg­nus) устраивают гнез­до в трос­т­ни­ках, утки (Anas et Spatula) гнездятся рядом с водой (хотя в слу­чае кряк­вы (Anas pla­ty­rhyn­chos) это «рядом» оз­на­ча­ет при­мер­но: «ну, в прин­ци­пе дойти мож­но»), а вот, скажем, ку­ли­кам⁸ как правило тре­бу­ют­ся именно и непосредственно бе­ре­га водоема.

  Если не вдаваться в детали, можно заметить, что для все­го раз­но­об­ра­зия потребуется большой во­до­ем с за­рос­ля­ми трос­т­ни­ка и значительными участками бе­ре­га, не­до­с­туп­ны­ми для людей и их со­бак… Не слишком характерно для боль­шин­ст­ва го­род­с­ких парков, хотя если есть такая воз­мож­ность, то почему бы и нет.

  И отдельная боль для водоемов в черте города — это, конечно, поддержание чистоты. Впрочем, этим необходимо за­ни­мать­ся и безотносительно птиц.

И паки о шуме

Уже в процессе написания этого поста (процесс оказался превесьма долгим) увидел в новостях со­вер­шен­но изумительное: влас­ти Екатеринбурга решили запустить салют 1 мая прямо в ЦПКиО⁹. Ана­ло­гич­но и на 9 мая из трех точек салюта две были вы­бра­ны в парках¹⁰. Об­щес­т­вен­ность по­воз­му­ща­лась, но как-то слабо¹¹.

Лично мне это видится полным наплевательством. Просто некоторые люди привыкли, что чем меньше при­ро­ды, тем лучше, а пар­ки надо закатать в плитку и гранит…

Однако есть в городах особые условно парковые зоны, где весьма и весьма тихо. Это старые клад­би­ща. Сильно подозреваю, что там уже образовались натуральные птичьи заповедники и видовое раз­но­об­ра­зие побогаче будет, чем в официальных парках. Ин­те­рес­но, проводил ли кто-нибудь со­от­вет­ст­ву­ю­щие исследования?

Дворы, скверики и улицы

В предыдущем разделе дворы и скверы имелись в виду большие и/или взаимосвязанные в нечто боль­шое — например, со­во­куп­ность дворов в квартале невысокой застройки. В этом — маленькие и изо­ли­ро­ван­ные от другой зелени (но при этом, как пра­ви­ло, практически не изолированные от улиц). Во дво­рах высоток обычно почти все свободное пространство занято пар­ков­кой, и хорошо, если есть де­ре­вья и кустарники по периметру.

Ожидать какой-то бурной жизни в таких условиях было бы странно. И в первую очередь из-за шума и про­че­го беспокойства со сто­ро­ны людей и их машин. Что может сработать? Высокие деревья с нор­маль­ной, т.е. необрезанной, кроной и густой кус­тар­ник, причем жесткий и желательно колючий: от­лич­ный вариант — боярышник кроваво-красный (Crataegus sanguinea) со всей его шипастостью. Но глав­ное, конечно, какая-то защита от шума, что далеко не всегда возможно.

Ну, и все, сказанное выше про почву, в стесненных условиях становится еще более актуальным.

Каменные джунгли как ландшафт я, пожалуй, рассматривать не буду. Хотя голуби, вороны и стрижи умуд­ря­ют­ся селиться и там, где нет никакой зелени, была бы еда.

И что дальше?

Как я уже говорил, изучение городских биоценозов началось относительно недавно, равно как и со­з­на­тель­ное их фор­ми­ро­ва­ние. В целом тенденции ско­рее позитивные и внушают оп­ти­мизм — че­ло­ве­чес­т­во стре­мит­ся к комфорту, а это и снижение шу­ма с вы­бро­са­ми, и на­пря­мую зелень и пение птиц. Ес­ли не слу­чит­ся гло­баль­ных экономических ка­та­к­лиз­мов, то дви­же­ние в эту сто­ро­ну, надо полагать, про­дол­жит­ся.

Это если говорить в глобальном масштабе. На местах™ мо­гут быть раз­ные об­сто­я­тель­ст­ва…

Зачем?

Казалось бы странный вопрос: всем же понятно, что жить в зе­ле­ном живом го­ро­де приятней и лучше, чем среди пыльного бе­то­на… Не всем.

• Во-первых, существуют люди, для которых пре­вы­ше всего порядок. Прямые углы и стро­го го­ри­зон­таль­ные поверхности. Причем на самом де­ле таких людей много, и осо­бен­но много во влас­ти — дан­ная черта характера, даже выходя на уро­вень серьезного расстройства, остается ско­рее бла­го­при­ят­ной для политической и, осо­бен­но, бю­ро­кра­ти­чес­кой карьеры.

  ОКР, мания контроля и прочие разновидности акцентуаций и отклонений, которые Эрих Фромм от­но­сил к чертам «нек­ро­филь­с­ко­го характера»¹², очень даже распространены и местами ува­жа­емы.

  Во избежание недоразумений процитирую Фромма:

  Во избежание недоразумений я хочу сразу подчеркнуть, что своим описанием развитого «некрофильского ха­рак­те­ра» я вовсе не под­ра­зу­ме­ваю, что все люди делятся на некрофилов и не некрофилов. Некрофильская лич­ность — это крайняя форма, это характер, в ко­то­ром доминирующей чертой является некрофилия. В ре­аль­ной дей­с­т­ви­тель­нос­ти многие люди представляют собой смесь из нек­ро­филь­с­ких и биофильских на­клон­нос­тей, и борь­ба меж­ду ни­ми является источником продуктивного развития личности.

  Людям, чья тяга к порядку не перешагнула болезненный рубеж, природа не претит сама по себе, но пред­став­ля­ет­ся слиш­ком хаотичной и несколько опасной, поэтому им нужно предъявлять ка­кие-то рациональные плюсы большего, по срав­не­нию с привычным, озелеления городов.

• Во-вторых, многие люди исповедуют здоровый и не очень консерватизм. А традиционный подход ба­зи­ру­ет­ся отчасти на при­ма­те порядка, а отчасти на сельском отношении к природным про­яв­ле­ни­ям, со всеми сопуствующими оценками сор­ня­ков и вредителей.

  С этой категорией людей, наверное, проще всего разговаривать, приводя рациональные ар­гу­мен­ты и избегая «модных сло­вечек».

Итак, в чем же профиты от того, чтобы сделать городскую среду более «природной» и дружественной для, например, птиц.

Достаточно очевидны плюсы озеленения как такового: растения, особенно деревья, осаждают пыль, да и вообще способствуют очистке воздуха, гасят шум и просто приятны для глаз, так уж устроено че­ло­ве­чес­кое восприятие. Причем, заметим, лучше всего ловят пыль и шум большие деревья.

Где есть растения, обязательно заведутся те, кто ими питается, в основном — насекомые. Если их ста­но­вит­ся много, растениям приходится плохо. Можно, конечно, воспользоваться сель­с­ко­хо­зяй­ст­вен­ны­ми практиками и обрабатывать все зеленое ин­сек­ти­ци­да­ми… Но это и дорого и чревато проб­ле­ма­ми для лю­дей. Кроме того, полноценная обработка больших деревьев прак­ти­чес­ки не­воз­мож­на (ну, или это будет очень дорого). Если же создать условия для жизни и гнездования мел­ких певчих птиц, они поедают насекомых весьма эффективно, и на продолжительных отрезках вре­ме­ни устанавливается баланс: больше на­се­ко­мых → больше птиц → меньше насекомых.

Схожие рассуждения можно привести и касательно почвенной биоты — безусловно можно постоянно за­во­зить в город пло­до­род­ную почву, контролировать ее состояние, вносить удобрения и те же ин­сек­ти­ци­ды… А можно создать условия для сба­лан­си­ро­ван­но­го биотопа, и пусть численность ли­чи­нок, грызущих корни, контролируют какие-нибудь землеройки. Не то, что­бы это со­в­сем избавляло от не­об­хо­ди­мос­ти что-то делать, все-таки изолированные участки в городе не совсем дикая при­ро­да, но ко­ли­чес­т­вен­но такое необходимое вмешательство будет сильно меньше, а следовательно — де­шев­ле.

Несколько более спорный момент — эстетический. Некоторым людям хороши только те животные, ко­то­рые строем ходят… Но, на­до полагать, тех, кто предпочтет пение птиц и всяческое порхание се­рым ровным рядам бетона, все же больше.

Еще один фактор, не совсем очевидный, но важный — это влияние на иммунитет. Вза­и­мо­дей­с­т­вие с природой всегда работает как тренировка иммунитета, причем как в сторону силы и оперативности реакции, так и в сторону избирательности — вы­рос­шие в деревне или маленьких городах куда менее подвержены различным аллергиям, чем прирожденные горожане. Прав­да, тут есть и оборотная сторона — тем, у кого аллергии уже есть, от увеличения количеств пыльцы и прочих биопродуктов в воз­ду­хе лучше не станет… Это противоречие практически не снимаемое, во всяком случае централизованно.

Хотя и здесь не все так однозначно. Кроме пыльцы часто «возбудителями» аллергии становятся микроскопические клещи, жи­ву­щие в пыли и питающиеся еще более микроскопическими органическими частицами (от которых избавиться невозможно, по­ка человек как таковой сам существует в органической форме). Так вот одна из проблем с ними — это то, что их некому есть в го­род­с­ких условиях, отчего и плодятся они неограниченно. При наличии же мелких хищных насекомых и пауков (а так же вся­ких многоножек) клещам становится менее уютно.

Что же касается других клещей — кровососущих и распространяющих инфекции, тут, к сожалению, обой­тись без химической об­ра­бот­ки не представляется возможным. Естественные враги у них хоть и есть — это муравьи и некоторые виды наездников — но, что­бы капитально снизить концентрацию кле­щей, их недостаточно.

Кроме акарицидной обработки стоит еще и четко отделять безопасные места от потенциально опасных (высокая трава, мелкие кус­ты…). Может показаться хорошей идеей, вопреки всему выше сказанному, уменьшить количество птиц и мелких млекопитающих, на ко­то­рых клещи, особенно в стадии личинки, имеют обыкновение распространяться, но, как показывает практика, даже в самых не­бла­го­при­ят­ных ус­ло­ви­ях остаются некоторые виды, которые прекрасно себя чувствуют. А клещам в общем-то без раз­ни­цы, зяб­ли­ка кусать или воробья, крысу и голубя. В итоге все равно реальная надежда на хи­ми­ка­лии — ака­ри­ци­ды и репелленты¹³.

Что мы видим?

Я в который раз повторюсь, но все же подчеркну главную, на мой взгляд, тенденцию — к осознанности из­ме­не­ний. Городская среда изучается, обсуждается и, будем надеятся, осознается и обдумывается.

Что, в первую очередь, я бы хотел видеть в происходящем (и, в общем-то, вижу, но могу выдавать же­ла­е­мое за действительное):

• Рассмотрение не озеленения как декоративного элемента благоустройства, а биоценозов как це­ло­го.

• Понимание важности роли почвы и почвенных биоценозов.

• Планирование в том числе и окружающих город пространств — лесопарков и их аналогов. Здесь на­до понимать, что возле большого города получить (сохранить) некую дикую природу не­ре­аль­но, так вопрос вообще не стоит. Можно сделать ус­лов­ный парк, а можно получить без­ус­лов­ную помойку — вот и весь выбор.

И из частностей очень хотелось бы:

• Сезон тишины на время основного гнездования птиц в больших парках и лесопарках. Как по­ка­за­ла дискуссия в Ека­те­рин­бур­ге в этом году, это почему-то совсем неочевидный момент для мно­гих.

• Планирование не только удобных мест для отдыха, но и неудобных, где могут селиться птицы и про­чие мелкие животные.

• Популяризация современного натурализма¹⁴ (бердвотчинг там, вот это всё…) с со­в­ре­мен­ным же на­уч­ным бэкграундом.

---

На этом я, пожалуй, закончу пост, чтобы не растягивать его бесконечно. Какие-то вопросы надо будет, ко­неч­но, рассмотреть от­дель­но и подробно, а каких-то я здесь вообще не коснулся…

Екатеринбург, лесопарк Лесоводов, Трёхозёрка

1. Правда, не совсем понятно, что было раньше — одомашнивание голубя (тогда нынешние городские популяции получаются вторично одичавшими), или он самостоятельно прибился к людям, а одомашнен был уже потом… ↩

2. Felis silvestris catus, конечно, но в данном случае последняя спецификация важнее. ↩

3. Конечно, индустриализация, урбанизация, механизация и химизация сельского хозяйства — не синхронные процессы. Я их объединил не столько по временному принципу (хотя это близкие и во многом пересекающиеся периоды), сколько именно по общности процессов. ↩

4. См. «Промышленный меланизм бабочек получил генетическое объяснение», Александр Марков, «Элементы», 2016.
   https://elementy.ru/​novosti_nauki/​432764/​Promyshlennyy​_melanizm​_babochek​_poluchil​_geneticheskoe​_obyasnenie ↩

5. Строго говоря, по настоящему дикую природу в наше время еще пойди поищи, и уж точно не в окрестностях больших городов… Но все-таки. ↩

6. Кстати, хороший пример того, как город создает новые местообитания для некоторых животных. Новизна тут именно в круглогодичности. ↩

7. См. так­же старый пост «Наблюдательское» от 2008.06.19. ↩

8. Латинского названия не даю, поскольку сейчас кулики не являются отдельным таксоном. ↩

9. И запустили, см. https://www.e1.ru/​text/​entertainment/​2021/​05/​02/​69896984/. ↩

10. См. https://www.e1.ru/​text/​gorod/​2021/​05/​09/​69906401/. ↩

11. См. https://66.ru/news/society/240470/. ↩

12. См. Эрих Фромм, «Анатомия человеческой деструктивности», часть третья, глава XII, раздел «Некрофильский характер». ↩

13. И глобальное потепление 😜 ↩

14. Очень надеюсь в ближайшее время написать Написал подробный пост про сайт iNaturalist.org, дабы и самому внести малый вклад в эту популяризацию. ↩