Проза
Сказочки, рассказики...
Рубрикатор
Последние записи
Сказка про Сову
А ещё в лесу жила Сова. Сова была умная и смотрела на всех строго, отчего её иногда подозревали в мудрости. Ещё она знала несколько языков, употребимых где-то за дальними пределами, но в лесу некому было это оценить. Разве что Ворон иногда восхищённо прищёлкивал клювом, встречая особо заковыристое ругательство — дальше его собственные лингвистические познания не распространялись.
По ночам Сова трудилась, днём, правда, она тоже трудилась. Или летала с места на место. Отдельные неиспорченные логикой обитатели леса спрашивали, когда же она отдыхает и развлекается, испорченные отвечали: «Очевидно же — или днём, или ночью», особенно испорченные добавляли: «Tertium non datur». Вообще, пообщавшись с Совой, одни начинали умничать, как Ворон, например, другие, наоборот, зарекались это делать, опасаясь выглядеть глупо под совиным строгим взглядом. Хотя, сказать по правде, Сове было начхать на чужие умничанья, а взгляд такой установился от природы и от педагогической деятельности. Сова постоянно кого-нибудь учила. Если она не поучит хоть кого-то пару-тройку дней, лучше ей на глаза не попадаться.
Сказка про Белку
Белка была рыжая и бегала по деревьям. Ну, то есть как бегала… скакала, носилась, прыгала, иногда мимо дерева промахиваясь. В конце концов, жизнь даётся белке один раз, и прожить её надо так, чтоб другим неповадно было.
Сказка про Ёжика
Ёжик был маленький и постоянно занят. Туда-сюда по лесу, времени ни на что не хватало. Тогда Ёжик смешно фыркал — «Фрр». Иногда времени не хватало совсем ни на что. Тогда Ёжик вздыхал печально — «Ыых» — и снова смешно фыркал.
— Ыых, вертишься тут, понимаешь, как белка в колесе… Фрр, ха! Да что та белка вообще понимает в своём колесе, тут из одного конца леса в другой по два раза за день носишься…
Белка этого всего не слышала, потому что Ёжик был маленький и, как следствие, тихий, и ещё потому, что очертя голову скакала с ветки на ветку куда-то по своим делам.
— Привет, Ёжик! — и вот уже что-то рыжее уносится вторым этажом леса в неизвестном направлении.
— Привет. Ыых… — ответил Ёжик вслед и пошевелил иголками. Вообще, Ёжик был колючий, ну, кроме того, что маленький. Но нельзя сказать, чтоб Ёжика в лесу не любили — например, Ворону очень нравилось общаться с Ёжиком, потому что Ёжик говорил мало и фыркал смешно… Впрочем, многие считали, что у Ворона несколько странное чувство юмора.
Рыба-Хрен
— Ты знаешь такую — Рыбу-Хрен?
— Не знаком, а что?
— Тоже не знаю, а жаль.
Такое впечатление, что никто не знает Рыбу-Хрен. С одной стороны это логично: зачем знать несуществующее и никогда не существовавшее существо, а с другой — странно, ведь все знают, что такое рыба и что такое хрен. Почему-то все знают Чудо-Юдо, хотя что такое Юдо, никто объяснить не может.
Почему одни слова понятны, а другие, иногда даже более благозвучные — нет? Потому, что рушатся привычные следственно-причинные связи. Потому, что начинает притормаживать обычная логика, которую мы считаем истиной в последней инстанции. А так ли всё?